Красный рыцарь - Страница 237

237

Все люди должны быть уничтожены.

ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Красный Рыцарь не потерял сознание от удара, хотя падение было чувствительным. Он поднялся на ноги — боли не ощущалось, все кости, похоже, целы. Вытащил меч из–под Гренделя. По отпечаткам копыт на земле молодой мужчина понял, что успех превзошел его самые смелые ожидания. Капитану очень не хотелось потерять Тома. Но ведь, с другой стороны, до этого он не мог представить, что в бою падет верный Грендель.

Красный Рыцарь поднял меч, потому что так следовало поступить, а не потому что ему так уж сильно хотелось бороться за свою жизнь. Впервые за время вылазки ему наконец удалось отдышаться. Даже без забрала ночь представлялась густой, темной и насквозь пропитанной злобой. Немалое число боглинов успело выбраться из траншеи до того, как та вспыхнула, и теперь они преследовали рыцарей, не дожидаясь, пока прогорит масло.

Дикие видели Красного Рыцаря как некий дьявольский маяк, на свет которого они отправятся, не задумываясь. И среди них был Шип.

Капитану хотелось улыбнуться, но он не стал. Дрожь понемногу исчезала, мысли в голове приходили в порядок. Теперь главная задача — как можно дольше удерживать внимание Шипа. Значит, надо постараться и сделать все возможное.

Силой мысли Красный Рыцарь дотянулся до ближайших Диких и заставил их подчиняться. Этому приему научила его ведьма–мать, хотя он клялся никогда не прибегать к нему. Но сейчас на карту поставлено слишком многое, и все клятвы обиженного ребенка были отринуты.

ЛИССЕН КАРАК — ШИП

Вызов темного солнца пробудил в нем презрение. На другой стороне траншеи это странное существо переманивало боглинов. Ярость Шипа выплеснулась в пронзительный скрип. И, презрев всякую осторожность, он перескочил через пылающую траншею.

ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Капитана окружала кучка боглинов, их резкий запах, казалось, пропитал весь шлем. Никогда прежде он не находился так близко от этих существ, но теперь, невзирая на укоренившееся отвращение, не мог не признать, было в них что–то любопытное. Вот, например, их панцири, служившие броней, или человеческие руки, торчавшие из–под пластин.

Красный Рыцарь настроился на смертельную схватку. Он удерживал в подчинении боглинов, и их мысли сразу становились известны ему. Вот для чего он жил. Для чего был создан, обучен и натренирован. Капитан начал готовиться к выполнению задания.

Он оказался в зале Дворца воспоминаний. Пруденция сошла с пьедестала, закрывая собой обитую железом дверь и подпирая ее каменными руками. Невзирая на ее усилия, дверь начала открываться.

«Он идет за тобой!» — воскликнула Пруденция.

«Открой дверь!» — приказал Красный Рыцарь, борясь с собственным страхом.

«Он и рассчитывает сразиться с тобой в эфире! И проглотит тебя целиком, глупое дитя! Разве ты не слышишь его?»

Капитан слышал. Победный вой Шипа сотрясал весь эфир.

«Что ж, от дельного совета я бы не отказался», — промолвил он.

«Не бросай вызов силам этого мира, пока не станешь намного, намного сильнее, — обыденным тоном заметила Пруденция, — но, если недостает грубой силы, воспользуйся хитростью. Помни, дорогой, он не знает, где проходят границы твоих возможностей. И называет тебя «темным солнцем“».

Дельный совет. Понять бы еще, как им воспользоваться. Капитан потянулся к Гармодию и открыл дверь.

За ней стоял Шип.

Он перепрыгнул траншею и возвышался на другой стороне, освещаемый пламенем, медленно горящий, с ранами, из которых валил и поднимался вверх едкий дым с искрами, похожими на светлячков.

Капитан закашлялся. В непосредственной близости размеры Шипа поражали, но, даже глядя снизу вверх, Красный Рыцарь удовлетворенно отметил, что его удар не пропал даром. Что–то водянистое и склизкое копошилось в оставленной копьем дыре в груди врага.

— Вздумал мериться со мной силами, ничтожество?

Капитана охватил ужас, закружилась голова. Во что бы ни превратился Шип, его приход нес с собой страх, ненависть и лютое, жуткое ощущение насилия и угнетения. Красный Рыцарь боролся, стараясь не поддаться его влиянию, изо всех сил. И на короткий миг, казавшийся невыносимо долгим, он увидел мать, обещавшую ему…

— Ты осмелился противостоять мне? Ты хоть представляешь, кто я?

Объятый ужасом Красный Рыцарь съежился. Сознание и здравый смысл подсказывали, что только безумцы могут задавать подобные вопросы. Всю жизнь он лишь храбрился да хорохорился, когда на самом деле ему хотелось забиться в угол и тихо рыдать. Сейчас, стоя перед Шипом, он вспомнил, как ругала его мать. Он воспользовался простеньким заклинанием — не для атаки, лишь крохотный довесок к защите. Поднял меч.

— Итак, — нарочито медленно произнес он.

Но ему не удалось утаить истеричные нотки.

— Итак, — повторил капитан. На этот раз получилось поспокойнее. Именно так он отвечал на нападки матери. — Полагаю, когда–то ты был магом короля.

Шип наотмашь ударил Красного Рыцаря горящей ладонью, повалив на спину. Капитан видел удар, успел приготовиться, руки послушно выполнили команду и выставили вперед меч, но клинок рассыпался от одного соприкосновения с костлявой рукой чародея. Несмотря на броню доспехов и подпитывавшую ее силу, молодой мужчина ощутил всю мощь удара.

— Я несравнимо могущественнее, чем жалкий человек, некогда бывший магом короля.

Капитан хотел рассмеяться, но у него не вышло даже хмыкнуть. Поднялся на ноги. Как поступал всякий раз, когда его избивали собственные братья. Шип занес руку, чтобы ударить еще раз, и вдруг…

237