Красный рыцарь - Страница 284

284

— Мессир?

— Носилки для короля, — взмахнул рукой приор.

Рыцари, над которыми развевались знамена графа Тоубрея и графа Приграничья, поскакали вперед. Новость о том, что король найден и жив, заставила их действовать расторопнее. Тоубрей отыскал оруженосцев его величества, нашел королевское знамя, забрызганное ихором, и поднял его.

Люди немного приободрились.

Длинная вереница пехоты пересекала покрытое трупами поле. Идти быстро не получалось, приходилось ступать крайне осторожно. По дороге капитан и Майкл сняли с короля нагрудник и наспинник, приподняли хауберк. Монарху не повезло дважды: первый удар рассек кольца кольчуги, а второй повредил набрюшник и пробил ногу. Король потерял много крови.

«Как мне ему помочь?»

«Можешь остановить кровотечение. Хотя я израсходовал все свои силы, чтобы ты не погиб. Амиция?»

«Я здесь».

Капитан улыбнулся, склонился над королем и, когда Майкл обнажил тому бедро, чуть приспустив чулки и брэ, возложил на рану руку. Не мудрствуя лукаво, Красный Рыцарь высвободил силу Амиции. Гармодий сотворил нужное заклинание. Капитану поплохело, показалось, будто он одновременно стал тремя разными людьми.

«Скверно тебе? С чего бы это вдруг?» — рассмеялся Гармодий.

Их окружили пешие королевские гвардейцы. Короля, державшего капитана за руку, аккуратно подняли и положили на плащ, натянутый на пару копий. Так они и покинули место сражения, держась за руки. Это была самая долгая прогулка в жизни Красного Рыцаря. Солнце палило, словно решило стать их новым противником, гадостно жужжали роившиеся вокруг мертвецов насекомые, вдобавок по усыпанной трупами земле было почти невозможно идти.

В конце концов поле мертвых закончилось, и рыцари вышли на длинную дорогу, ведущую в крепость.

Солдаты останавливались и кланялись или опускались на колени. Люди в поле запели гимн во славу Господа. Словно могущественное заклинание, их пение поднималось ввысь, паря над землей. Капитан чувствовал горячую руку короля, сжимавшую его собственную, но старался не думать об этом.

Королева лежала на алтаре в часовне, но нашла в себе силы приподнять голову и приветственно улыбнуться. Король облегченно вздохнул, словно до этого мгновения страдал от удушья.

Капитан заметил Амицию. Послушница стояла позади алтаря, освещенная солнцем. Казалось, она вовсе не человек, а богиня света и цвета, по мнению Красного Рыцаря, именно от нее исходила вся искрящаяся энергия.

«Господи Боже! Нет, ну ты только посмотри на нее».

Капитан не обращал внимания на возгласы мертвого мага. Какой прок прислушиваться к чужим словам, если он и так не может оторвать от Амиции глаз.

Ведь она лечила каждого раненого, доставляемого к ней. Сила входила в нее так же непринужденно, как воздух поступает в легкие: она черпала ее из отраженного Гармодием удара Шипа, из света солнца, пробивавшегося сквозь окно, из источника, смешивала все три компонента и высвобождала в виде радужных сгустков. Один за другим раненые солдаты подходили к послушнице, опускались на колени и поднимались исцеленные. Большая часть таких «пациентов», обескураженных подобным лечением, засыпали на руках своих товарищей.

Амиция возложила руки на короля, и тот, как любой солдат, или женщина, раненная во время нападения во внутреннем дворе, или ребенок, пострадавший при обвале западной башни, был полностью исцелен.

После этого она повернула голову к капитану, и их глаза встретились. У Красного Рыцаря перехватило дыхание. Ему захотелось подойти к ней и поцеловать.

— Сначала тебе придется раскрыть свои силы, иначе я не смогу тебя вылечить, — дотронувшись до капитана, произнесла послушница и улыбнулась. — Несколько дней назад ты не был так силен.

— Ты тоже, — вздохнул он.

В зале во Дворце воспоминаний кое–что изменилось. Он сперва опасался туда входить, но все выглядело намного лучше. Мох с пола исчез, а восстановленная статуя Пруденции занимала нишу, которой раньше не существовало.

На постаменте в центре возвышался старый маг.

Капитан прошел мимо и направился к двери.

«Подумай о том, что собираешься сделать, парень, — посоветовал Гармодий. — Она — сила. Такая же, как ты, не больше и не меньше».

Капитан в очередной раз не обратил внимания на слова почившего волшебника и открыл обитую железом дверь.

За ней находилась она.

Он полностью исцелился от ран.

Амиция взглянула на постамент, и ее глаза округлились от ужаса:

«Боже мой! Что ты наделал?!»

И исчезла.

К СЕВЕРУ ОТ КРЕПОСТИ ЛИССЕН КАРАК — ПИТЕР

Они сделали привал на поляне посреди леса. Дорога шла в гору, и постоянно приходилось бежать. Это единственное, что осознавал Нита Кван. Это и еще то, что он в жизни так не уставал.

Наконец люди как попало повалились на землю и уснули.

Утром первым проснулся Ота Кван, и они продолжили бег. К тому времени, когда солнце поднялось высоко над горным хребтом, цепочка сэссагов сильно растянулась, поэтому воины помоложе побросали корзины с едой и пожитками и отправились на помощь отставшим матронам и женщинам с младенцами на руках.

Лишь переведя через хребет последнюю женщину, люди разожгли костры, приготовили еду и восстановили силы. Тогда Нита Кван и начал понимать, что жизнь, скорее всего, стоит того, чтобы ее прожить.

С копьем в руках в центр круга из костров вышел Ота Кван. Маленькие Руки, старшая матрона, шагнула ему навстречу.

— Наша война окончена, — сказал он, протягивая ей оружие, — я отдаю копье войны тебе.

284