Красный рыцарь - Страница 59

— Будьте здесь, — приказал он и последовал за ирком.

Они пересекли болото, забрались на небольшой холм и спустились в густую хвойную рощицу.

Провожатый повернулся и кивнул в сторону.

— Медведь, — произнес он. — Друг. Будь добр, человек.

Почти посередине рощицы, положив голову на передние лапы, словно отдыхая, лежала огромная золотая медведица. Над ней, облизывая ей морду, стоял прекрасный медвежонок. Когда Билл приблизился, медведица зашевелилась. Подняла голову и заворчала. Он отступил было назад, но ирк его остановил и заговорил свистящим шепотом. Медведица перевалилась, и Билл увидел на ее боку глубокую рану, полную засохшего по краям гноя, от которого тошнотворно воняло. Ирк опустился на корточки, подобно тому как сделал бы это человек. Его уши поникли — то была горечь, которой Билл никогда прежде не замечал у представителей их племени.

— Медведица умирает.

Он знал, что ирк прав.

— Медведица спрашивает, можешь ли ты спасти ее медвежонка?

Ирк развернулся, и Билл осознал, насколько редко он встречался взглядом с этим необычным существом.

— Я ничего не знаю о медведях, — произнес он, опустившись перед огромным животным на корточки. — Но я — друг любому существу из Диких и даю тебе слово: если смогу доставить медвежонка к другим золотым медведям, я сделаю это.

Превозмогая боль, мать что–то произнесла. Отвечая, ирк не заговорил, а скорее, запел. Предложения превратились в строфы, наполненные плавными рифмами.

Медведица закашляла.

Ирк повернулся к Биллу.

— Медвежонок… Мать ее назвала как желтый цветок.

— Маргаритка?

Физиономия ирка скривилась в гримасе.

— Нарцисс? Шафран? Не знаю я больше желтых цветов.

— В воде.

Ирк был расстроен.

— Лилия?

Существо кивнуло.

Билл протянул руку к медвежонку, и тот его укусил.

ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Подгоняемый беспокойством, уставший и обессилевший, капитан только и мог, что переставлять ноги, шаг за шагом продвигаясь по тропе. Наступающая темнота, изнеможение и холод не могли не тревожить. Вечерело, и становилось очевидно, что им придется заночевать в лесу. В том самом лесу, где скрывались демон и виверна.

— Почему нас не прикончили? — спросил капитан у егеря. — Ведь демонов было двое.

Гельфред покачал головой.

— Одного ты убил. Искусно и чертовски быстро.

Он осматривал все вокруг, стараясь ничего не упустить. Наконец они добратись до основного тракта, и егерь натянул поводья лошади.

— Можем ехать вдвоем.

— Она не выдержит, — раздраженно возразил капитан.

— Ты ведь обладаешь магией, — произнес, не обвиняя, но с какой–то затаенной болью Гельфред.

— Да, — признал Красный Рыцарь, — иногда пользуюсь ею.

Егерь встряхнул головой и принялся читать молитву. Они ехали, пока не начал накрапывать мелкий дождик и не сгустились сумерки.

— Нужно сторожить попеременно, — произнес капитан. — Сейчас мы слишком уязвимы.

От усталости он с трудом соображал. Пока егерь чистил коня скребницей, он собрал ветки и развел огонь. Причем сделал все наоборот: сперва приволок довольно внушительных размеров коряги, которые без топора было не порубить, потом слишком измельчил хворост. Он опустился на колени у небольшого углубления и высекал кремнем о сталь искры на видавший виды клочок ткани до тех пор, пока тот не начал тлеть.

Чтобы пламя разгорелось, нужно было сначала сделать трут из ветоши, коры или птичьего гнезда, но об этом он вспомнил только сейчас. Пришлось начинать заново.

«Два придурка». Он ощущал, что лес вокруг полон врагов. А может, союзников. Вот оно — проклятье юности. «Интересно, во что я ввязался?»

Из сухой ветоши и кусочков березовой коры Красный Рыцарь соорудил небольшой трут и опять принялся выбивать искры, зажав в правой руке нож со стальным лезвием, в левой — кремень. Наконец капитан высек искру, поджег обуглившуюся ткань, положил ее в углубление и принялся осторожно дуть. Занялся огонь.

Красный Рыцарь подкидывал веточки, пока не убедился, что костер горит устойчиво, потом из аккуратно срезанных охотничьим ножом сухих веток соорудил некое подобие шалаша. Когда закончил, он был неимоверно горд собой и подумал, что если Дикие настигнут их прямо здесь, то ему, по крайней мере, удалось разжечь чертов костер.

Подошел Гельфред и протянул к теплу руки, потом достал арбалет.

— Поспи, капитан, — произнес он. — Будешь первым.

Красный Рыцарь хотел возразить, что ему нужно все обдумать, но тело диктовало свои условия. И все же, прежде чем забыться сном, он, уловив движение, вскочил с подстилки с мечом в руке. В свете костра глаза егеря показались огромными.

— Я просто хотел оттащить подальше башку твари, — пояснил Гельфред. — Как–то… Здесь ей не место. Да и лошадь пугается.

Капитан помог ему перетащить голову. Постоял около нее в кромешной тьме, дрожа от холода. Что–то приближалось. Что–то могущественное. Может быть, костер был такой же ошибкой, как и то, что они отправились в леса только вдвоем.

«Пруденция? Пру?»

«Мой милый мальчик».

«Пру, могу я растянуть над этим маленьким лагерем Плащ? Или нарушу равновесие?»

«Растягивай, но осторожно, как я тебя учила».

Он прикоснулся к ее мраморной руке, выбрал ниши и знаки, открыл огромную железную дверь. За ней была зеленая тьма — плотнее и зеленее, чем ему нравилось. Но капитан осторожно взял ее частицу и закрыл дверь.

От усилий его зашатало. Он не устоял и рухнул у мертвой головы демона. Кромешная темнота. Голова чудовища все еще излучала ауру страха, а он стоял перед ней на коленях — на сырых холодных листьях, и этот холод помог ему прийти в себя.