Красный рыцарь - Страница 72

— Любопытно, — с улыбкой произнес старый волшебник и наклонился, чтобы погладить старого кота.

Тот свирепо впился в него. Маг отдернул окровавленную руку и выругался. Мельхиад поднялся, отошел на несколько шагов и, посматривая на человека, снова растянулся на полу.

— Мне нужен труп, а может, даже дюжина трупов, — произнес старик, загибая пальцы и представляя препарирование.

Его наставник слишком увлекался этим делом… И ничем хорошим это не закончилось. Дошло до того, что он сражался на поле Чевина на стороне Диких. Старое воспоминание было болезненным, и Гармодия посетила странная мысль: а когда он в последний раз думал о битве при Чевине? Эта мысль накатила на него, подобно лавине, и под гнетом прошлого он, пошатнувшись, опустился в кресло.

Он припомнил необычное построение вражеской армии: повстанцы по флангам, а чудовищные создания в центре. Рыцари королевства мчались вперед под ливнем стрел, сквозь волны страха, чтобы сразиться с существами из земель Диких.

Руки мага дрожали.

Его наставник стоял рядом с ними, затем воспользовался тщательно продуманным заклинанием, целью которого было сбить с толку и ввести в заблуждение. Когда оно сработало, лучники короля начали стрелять в собственных рыцарей и биться друг с другом…

«Поэтому я атаковал его». Гармодий не дорожил этим воспоминанием. Как и тем, в котором король умолял его сделать хоть что–нибудь, а бароны с подозрением смотрели на него, полагая, что он, как и его наставник, предаст их и перейдет на сторону Диких.

Взгляд учителя, когда их сущности схлестнулись друг с другом.

«Он колдовал, и я колдовал». Гармодий покачал головой. Почему он присоединился к врагу? Почему? Почему? Почему? Что он узнал, когда начал препарировать старые трупы? «Почему я никогда не задумывался об этом раньше?»

Пожав плечами, он сказал котам:

— Я не такой честолюбивый, как он. И все время молюсь Богу, чтобы он когда–нибудь все–таки увидел свет.

«Которого бы хватило, чтобы, по меньшей мере, превратить его в горстку пепла, — продолжил он про себя. — Поистине могущественный свет. Например, разряд молнии».

Некоторые слова лучше не произносить вслух, а упоминание чужого имени может стать призывом. Он одержал победу над учителем, но останков так и не нашли, и в глубине души Гармодий знал, что наставник все еще там. Среди Диких.

«Довольно», — подумал он и потянулся к следующему свитку о памяти. Маг быстро пробежал его глазами, достал с верхней полки тяжелый том «Основ мироздания», порылся в нем и начал быстро что–то писать.

Сделав перерыв, он сидел и нетерпеливо стучал пальцами по оставленному кубку, пытаясь придумать, кто сможет обеспечить его свежими трупами для препарирования. В столице однозначно никто. Город слишком маленький, а двор полон сплетен и интриг.

— Кто же будет тебя кормить, если я уеду? — спросил он, чувствуя, как колотится сердце.

Гармодий не покидал свою башню уже… Маг даже вспомнить не мог, когда он в последний раз уезжал из Харндона.

— Милостивый Господь, неужели я здесь с той самой битвы? — обратился он к Мельхиаду.

Кот пристально наблюдал за ним. Маг прищурился. Он не помнил этого кота котенком, не помнил, откуда он у него взялся. С его воспоминаниями было что–то не так. «Господи Иисусе», — подумал он и рухнул в кресло. Вдруг он припомнил, как забрал котенка в конюшне из кучи навоза, собираясь анатомировать его, но не сделал этого.

Как случилось, что он потерял это воспоминание? Соответствовало ли оно действительности? Ледяной ужас сковал его душу. Кубок с грохотом упал на пол, и три кота от неожиданности повскакивали с мест.

«Меня заколдовали».

Прошептав молитву, он потянулся за силой и создал небольшое, едва уловимое заклинание. Оно было настолько легким, что почти не требовало силы.

Кончик посоха вспыхнул мягким фиолетовым светом, и маг начал обводить им комнату. Некоторое время цвет не менялся, однако, когда он чуть замешкался, чтобы посмотреть на собственные пометки, нанесенные мелом на стене, кончик стал розовым, затем темно–красным.

Гармодий снова взмахнул посохом. Красный.

Он подошел ближе и принялся водить кончиком взад и вперед по более коротким дугам, потом пробормотал второе заклинание, напряженно выговаривая слова, словно актер, который боится забыть роль.

В огненно–красном свечении вспыхнула одна линия с рунами. Рунами Диких, скрытыми от глаз под слоем краски.

Посередине виднелся след от огня, который стер треть написанного.

— Во имя Христа и Гермеса, наисвятейшего из магистров, — произнес Гармодий, отступил назад и резко сел. Пронзительно мяукнул кот, выдернув из–под него хвост.

Кто–то наложил связывающее заклинание на стены его рабочего кабинета. И связывало оно его. Интуитивно он поставил посох на то же место, что и вчера, чтобы наполнить его силой, и увидел линию, идущую от кристалла до навершия.

— Чистая удача, — произнес маг, — или же воля Господня.

Он постоял, раздумывая, потом глубоко вздохнул и втянул носом воздух.

Гармодий собирал силу медленно и осторожно, используя стоявшее в углу устройство, древнее зеркало на столе и последний важный предмет — пузырек со сверкающей белой жидкостью.

В его Дворце воспоминаний на черно–белом плиточном полу, напоминавшем бесконечную шахматную доску, передвигались фигуры — только похожие на шахматные. Там были пешки, ладьи и кони, а еще монахини, деревья, плуги, катапульты и виверны. Он медленно расставил их по местам, каждой фигуре своя плитка.