Красный рыцарь - Страница 135

135

Хозяин гостиницы резко выпрямился, лицо исказилось от гнева.

— Не сердись на меня, Вилл Толлинс. Она сама пришла ко мне, и я с радостью на ней женюсь.

На всякий случай Лаклан опустил руку на рукоять меча. Хранитель смотрел ему прямо в глаза. Так они сидели довольно долго, достойные друг друга противники. Затем губы хозяина гостиницы растянулись в улыбке.

— Добро пожаловать в мою семью.

Лаклан протянул ему свою огромную лапищу, и Вилл Толлинс ее пожал.

— Сорок пять воинов и всех лошадей я смогу пригнать только завтра, получу половину твоей прибыли — четверть себе и четверть в качестве выкупа за невесту. А ты женишься на Саре сегодня.

Он держал грубую руку погонщика в своей и не ожидал подвоха. Гектор Лаклан, король погонщиков, отнял руку, плюнул на нее и протянул снова, и Вилл Толлинс, хранитель Дормлинга, ее принял, и гостиница гудела от шумного веселья вторую ночь подряд.

На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Лаклан собрал своих людей и все стадо в дорогу. В первых лучах солнца переливались кольчужные рубахи: каждое кольцо заклепано в кузнице. Каждый хауберк по размеру подходил своему хозяину. Поверх кольчуг были надеты тяжелые шерстяные котты. подбитые лосиным мехом. У каждого воина имелся тяжелый лук или арбалет, меч по крайней мере четырех футов длины до перекрестья, а у некоторых через плечи были перекинуты топоры в рост человека. Кромка на шлемах с высокими остроконечными тульями защищала лица от дождя. Высокие кожаные сапоги поднимались до самых бедер, подобно кожаным чулкам. Люди хранителя были одеты в ярко–красные накидки с капюшонами, прошитые черными нитями, поэтому создавалось впечатление, будто они сделаны из материи в красно–черную клетку. Одежда горцев Лаклана пестрела красным, синим и серым цветами, как нельзя лучше сливавшимися с окружающей растительностью и дождем. Сара Лаклан стояла в дверном проеме дома отца, у нее на голове лежал венок из жасмина. Она снова и снова целовала своего мужа, пламя ее волос освещало пасмурное утро, подобно второму солнцу. Ее бывший поклонник, простой фермер, топтался во дворе с перекинутым через плечо огромным топором. Он решил, что лучше пойти на смерть, чем жить без нее.

Лаклан приобнял его и сказал:

— На свете много других девушек, приятель.

Гектор Лаклан достал огромный зеленый рог из слоновой кости, поднес к губам и дунул. Низкий звук разнесся по всей долине и докатился до реки Кохоктон, преодолев многие лиги. Прислушиваясь, вскинули головы олени, медведи перестали жевать, а бобры, осматривавшие сломанные весенними дождями дамбы, оторвались от расчетов. Другие создания — чешуйчатые и когтистые, с коричневыми или зелеными шкурами — тоже заинтересованно подняли головы. Сигнал горна прозвучал со склона горы у самого края утеса.

— Я Гектор Лаклан, погонщик из Зеленых холмов, и сегодня я отправляюсь в путь, чтобы перегнать свое стадо в Харндон! — прокричал горец. — Смерть всем, кто встанет у меня на пути, и долгая жизнь тем, кто окажет мне помощь.

Он снова дунул в рог, поцеловал жену, снял с шеи амулет и отдал супруге.

— Пожелай мне удачи, любовь моя.

Сара поцеловала его, из глаз катились слезы. Она вызывающе посмотрела на отца и крайне удивилась, увидев, что в ответ он лишь грустно улыбнулся.

Гектор крепко прижал ее к себе, и тут же вышел за ворота.

— Двинулись! — крикнул он, и колонна последовала за ним.

—

К ЗАПАДУ ОТ АЛЬБИНКИРКА — ДЖЕРАЛЬД РЭНДОМ

Десятый раз за утро Джеральд Рэндом почесал голову под полотняным койфом. Он давно сожалел, что у него нет возможности остановить караван и вымыть волосы.

Рядом с ним ехал старый маг, спавший прямо в седле. Рэндом не мог не смотреть на него тем самым собственническим взглядом, которым смотрит мужчина на красивую женщину, неожиданно согласившуюся с ним переспать. Заполучить себе мага — невероятная удача. Рэндому казалось, будто ожили сказки о странствующих рыцарях.

К утру караван лишился повозки — на ночь ее оставили в низине, и дождь залил ее до краев. Обоих тягловых быков пришлось прирезать. Кузнец–хозяин не пролил ни слезинки, ведь его инструменты распределили по сорока повозкам и пообещали выделить место на обратном пути. В целом это была небольшая утрата, но вся колонна слишком устала, и Рэндом впервые задумался, а не повернуть ли назад. Гибель всего каравана была чревата крахом, которого он не мог допустить. Если караван не доберется до места назначения, но весь товар уцелеет, финансовые потери откинут его всего–то на десяток лет назад. А вот если он потеряет все, то полностью разорится.

«А еще, глупец, ты погибнешь, — подумал он. — Мертвецу уже никогда не стать лордом–мэром или хотя бы шерифом».

И все же, несмотря ни на что, им удалось выбраться из засады, и пережить атаку в лоб, и даже немного поспать. А еще он не без веских оснований был уверен, что теперь, когда на их стороне сражается маг, они точно попадут на ярмарку в Лиссен Карак.

Но что будет, если по приезду они обнаружат — ярмарка отменена? Чем дальше они продвигались на северо–запад, тем больше их терзали сомнения, а будет ли ярмарка. Или они не обнаружат и самого монастыря?

С другой стороны, вернуться назад означало проявить трусость и подвергнуться еще большей опасности. И ведь старый маг был к тому же и весьма мудрым, а он направлялся в Лиссен Карак, а не обратно вдоль реки к королю.

Рэндом снова почесал зудящую голову. Если его расчеты верны, то они сейчас в семи лигах к западу от Альбинкирка. Еще около двух дней пути до переправы через Кохоктон и целый день по северному берегу до самого монастыря.

135