Красный рыцарь - Страница 170

170

Ота Кван вскочил на пень.

— Стреляйте в них! Назад за деревья и стреляйте! Прокляну того, кто попытается броситься на этот круг!

Часть воинов послушалась. Полетели стрелы. Когда они ударялись о кольчуги, то отлетали в стороны, но некоторые выстрелы из коротких луков получались достаточно сильными, чтобы пробить доспехи. Правда, таких было немного.

Питер видел, как погиб сэссаг, когда в него попала стрела, прилетевшая с противоположной стороны круга. Стрелы летели все гуще и гуще, попадая как в горцев, так и в сэссагов. И враги вновь запели. А потом пошли в атаку, и пришедшие из–за Стены бросились врассыпную — снова.

Но недалеко.

Стрелы у Питера давно закончились. Он поднял украшенное перьями копье и в следующий раз, когда враги атаковали их круг, подгадал момент и с силой метнул тяжелое оружие в спину наступавшего человека. В воздухе копье несколько изменило траекторию, но все же попало в закованную в броню ногу. Человек запнулся. Питер кинулся за ним, а вместе с ним еще десять сэссагов, и они вмиг разорвали горца на кровавые ошметки.

Горцы опять образовали круг, и снова сэссаги принялись в них стрелять, подбираясь ближе к противникам. Еще один раз их предводитель сплотил вокруг себя своих людей, раскрутил меч и повел на ближайших сэссагов, намереваясь не выбраться из окружения, но забрать с собой как можно больше жизней… И снова им удалось добраться до края круга и убить дюжину раскрашенных воинов, потеряв еще двоих. Ота Кван надрывно кричал, чтобы они отступали и отстреливались, и Питер присоединился к нему.

Сэссаги отошли под прикрытие деревьев и пустили в ход последние стрелы.

Еще один гигант с криком упал.

Сэссаги взвыли, но их вопль больше походил на визг измотанных донельзя людей.

Ота Кван осмотрелся.

— В следующий раз, когда они атакуют, мы должны атаковать в ответ и прикончить их, — велел он. — Мы не можем позволить никому из них ускользнуть. Мы должны будем сказать матронам, что убили их всех.

Питер сплюнул. Во рту пересохло. И еще никогда в жизни, будучи рабом или свободным человеком, он не был настолько уставшим.

ВЫДРОВА ПАДЬ, К ВОСТОКУ ОТ АЛЬБИНКИРКА — ГЕКТОР ЛАКЛАН

Алан Большой Нос, Ранальд Лаклан, Юэн Моряк, Эрик Черное Сердце и Гектор. Последние оставшиеся в живых горцы.

В Гектора снова угодила стрела, отчего ребра заболели еще сильнее. Он был готов к смерти. Сил больше не осталось, радости сражение не приносило, и у него настолько все болело, что быстрая смерть теперь казалась большой победой.

Стоило ему только подумать об этом, как в горло Юэна попала стрела, и он выбыл из строя.

Лаклан порылся в памяти в поисках песни, с которой все это закончить. Бардом он не был, но кое–какие песни знал. Кроме застольных ничего в голову не приходило, но потом его губы растянулись в улыбке — счастливой улыбке — он вспомнил то, что ему тихонько напевала молодая жена. Она пела ему колыбельную. Гектор знал ее очень хорошо. Горцы называли ее «Песня–плач», то была песнь об утрате. Прекрасно подходит, чтобы закончить жизненный путь.

Гектор расправил плечи, набрал полную грудь воздуха и запел. Он взмахнул мечом и разрубил летевшую стрелу, Ранальд подхватил мотив, затем и Алан Большой Нос. У него был мощный голос, и он не фальшивил. Эрик Черное Сердце переступил через тело Юэна и присоединился к хору.

В какой–то момент сэссаги перестали стрелять.

Гектор закончил песнь, приподнял меч, отдавая честь врагам, которые сделали ему такой щедрый подарок прямо перед концом его жизненного пути, подарок мира.

Воин, выкрашенный с головы до ног в черную краску, тоже вскинул меч. Лаклан заметил, что пришедшие из–за Стены, пока они пели, подошли другу к другу вплотную.

«Хорошо. Все закончится быстро и в честном бою».

Ранальд вздохнул.

— Твой брат никогда себе не простит, что пропустил это, — посетовал он, и они бросились в атаку.

ВЫДРОВА ПАДЬ, К ВОСТОКУ ОТ АЛЬБИНКИРКА — ПИТЕР

Когда все было кончено, Питер опустился на землю и зарыдал. Он и сам не знал, почему плачет, — знал лишь, что его телу нужна отдушина. Подошел Скахас Гахо и положил руку ему на плечо.

Брэнт превратился в мясо для ворон. Ота Кван получил ранение через всю грудь, которое, очевидно, убьет его. Последний оставшийся в живых гигант, шатаясь, рванулся вперед, протащив за собой повисших на нем трех сэссагов, потом сбросил их и нанес удар огромным топором до того, как Ота Квану и Питеру удалось убить его.

Леса были полны смерти.

Но после целого дня ожесточенного боя — Питер не мог вообразить ничего хуже этой битвы — оставались еще сотни сэссагов, не раненых или способных передвигаться. Ота Квану хватило сил лишь отправить их на поиски скота, чтобы они собрали его и гнали домой.

Питер сидел рядом с чернокожим воином и держал его за руку, наблюдая, как кровь вытекает из рассеченной груди.

На закате появились феи.

Никогда прежде Питер их не видел, но знал людей, которые в них верили. Он сидел рядом с умирающим Ота Кваном. А вокруг слышались стоны сотни раненых сэссагов. Над телами начали кружиться падальщики.

Но Питер слишком устал, чтобы обращать на это внимание.

Первая фея, которую он увидел, была похожа на бабочку, правда, величиной в десять раз больше, и немного сверкала, как если бы на нее падали солнечные лучи. Вслед за ней, друг за дружкой, появились еще четыре.

У Питера не было времени раздумывать, хищники они, падальщики или паразиты, но вот первая фея приземлилась на грудь Ота Квана.

170